|
В годы Великой Отечественной войны правоохранительные органы Советского Союза были обескровлены. Многие опытные сыщики уже не первый год воевали на передовой. Вынужденный отток на фронт профессионалов сыска неизбежно отразился на криминогенной ситуации в стране. Именно в это тяжелейшее для нашей Родины время появилось множество дерзких бандитских группировок.
В связи со сложившейся чрезвычайной ситуацией в недрах НКВД были созданы специальные отделы по борьбе с бандитизмом — легендарные ОББ. Фронтовики, демобилизовавшись из армии, сразу же влились в ряды борцов с бандитизмом.
Стремясь завоевать авторитет в уголовном мире, многие преступники не прочь были прихвастнуть и придумать себе громкое название. «Черная кошка», «Шайка Черной маски», «Девятка смерти», «Черные вороны», «Руки на стенку» — вот далеко не полный список банд, оставивших свой преступный след в истории отечественной криминалистики.
В послевоенные годы феномен «Черной кошки» был зафиксирован во многих городах СССР. Например, в Поволжье, тогда была популярна следующая песенка:
Черная кошка проходит по двору,
Лазает в окошко, ворует колбасу.
Хозяйка увидала — боится испугать,
Но хочет, хочет, хочет за хвост ее поймать…
1945 — год Великой Победы, но всеобщее народное ликование в столице Татарии было омрачено серией зверских убийств, совершаемых с пугающим постоянством. Хорошо вооруженная и законспирированная банда безжалостно убивала не только взрослых, но даже беззащитных детей и стариков. По Казани поползли зловещие слухи о беспомощности милиции перед преступниками. Действительно, все пытавшиеся задержать бандитов милиционеры были убиты или тяжело ранены1.
Правоохранительные органы Татарской АССР усиленно пытались выйти на след убийц своих товарищей и жителей Казани. По словам чудом выживших очевидцев, главарь банды отлично владел холодным и огнестрельным оружием, при налетах действовал быстро и уверенно, на вид ему около 30 лет. Сыщики даже высказывали предположение о том, что он является кадровым военным из числа бывших фронтовых разведчиков. «Пахан» носил военную или милицейскую форму, в качестве особой приметы некоторые из потерпевших указывали на то, что его правый глаз слегка косил.
Налетчики действовали изобретательно, тщательно планируя каждое нападение. Так, готовясь к краже из квартиры инкассатора Дмитрия Попандопуло, злоумышленники заранее прорыли подкоп к его частному бревенчатому дому. В ночь нападения через самодельный подземный ход трое бандитов проникли в подпол дома, а оттуда, приподняв крышку люка, на кухню. Тихо включив электрофонарь, преступники начали шарить по шкафам. В это время на кухню вошла 70-летняя теща инкассатора — Февронья Яшагина. Первым старушку заметил ровесник главаря и, не задумываясь, убил ее ударом «фомки» по голове.
На шум в кухню сбежалась вся семья. Сначала бандиты «финкой» и ломиком убили самого Попандопуло вместе с его женой Екатериной. Затем перешли к плачущим от происходящего ужаса детям 8-ми, 6-ти и 3-х лет. Несмотря на их умоляющие крики о том, что в доме нет денег, бандиты были беспощадны. Схватив за ноги, девочек били головой об угол печки. Одна из девочек, трехлетняя Галина, чудом выжила, но навсегда осталась инвалидом. При вскрытии трупа их матери Екатерины Попандопуло выяснилось, что на момент убийства женщина была беременна.
С каждым последующим нападением бандиты действовали все более профессионально. Судя по оставленным на местах преступлений следам, в их арсенале появились пистолеты «Парабеллум» и «ТТ», три револьвера «Наган», маски и даже милицейская форма.
Втроем налетчики лихо ограбили продуктовый склад казанского туберкулезного госпиталя инвалидов Великой Отечественной войны.
На железнодорожном вокзале они срезали в телефонной будке справочник с адресами и телефонами постов охраны интересующего склада. Изучив режим работы контролеров, главарь придумал дерзкий план преступления. Он должен был прикрепить на свой кожаный плащ лейтенантские погоны, повесить через плечо полевую сумку-планшет и, изображая милиционера, без единого выстрела проникнуть на базу «Военторга». В дальнейшем, действуя по обстановке, «пахан» собирался помочь пройти на охраняемую территорию остальным налетчикам. Ночью бандиты собрались на каменном мосту, соединявшем берега казанской протоки Булак, неподалеку от объекта нападения. Сначала все шло, как задумано. Контролер артели «Красная охрана» Шевель Козулькин, увидев офицера милиции, беспрепятственно пропустил его в помещение проходной. Уточняя причину визита, бдительный охранник заподозрил неладное и бесстрашно бросился на «ряженого». Достав трофейный «Парабеллум», «пахан» трижды выстрелил в Козулькина и выбежал из его будки. На улице бандит в бешенстве сорвал с плеч ненавистные погоны, втоптав их сапогами в грязь.
Заинтересовавшись тем, что кассир завода «Пламя» Мария Иванычева иногда переносила деньги без сопровождения охраны, бандиты установили наблюдение за ее маршрутом в дни выдачи зарплаты. Из Госбанка Мария вышла с крепким мужчиной, который держал одну руку в кармане и помогал спутнице нести портфель с деньгами. Пока наблюдатели гадали, имеется ли у попутчика оружие и будет ли он сопротивляться, сопровождающий неожиданно попрощался с Иванычевой. Когда до проходной завода оставалось лишь несколько шагов, к безоружной кассирше сзади подбежал бандит с косящим глазом и молча выстрелил обернувшейся женщине в лицо. Главарь вырвал из слабеющих рук упавшей на снег потерпевшей портфель. Отбежав от места убийства на безопасное расстояние, бандиты обнаружили в портфеле 20 тысяч рублей. Это был самый крупный куш, который когда-либо им доставался!
Большинство фактов нападений банды на спящих людей были объединены в рамках заведенного агентурного дела «Сонники». Помимо оперативных мероприятий, проводимых уголовным розыском, были усилены милицейские наряды, патрулирующие казанские улицы по ночам. Именно они вечером 26 апреля 1947 г. впервые попытались задержать двоих из разыскиваемых участников банды. При проверке документов и содержимого мешков задержанных хладнокровный главарь банды выстрелами из пистолета убил находившихся в патруле Хамидуллу Загидуллина и Мухамета Шарафеева. Оба милиционера недавно вернулись с войны и даже не успели достать табельное оружие, казавшееся ненужным в мирное время.
Вторая попытка задержания дерзких налетчиков была предпринята 24 января 1948 г. Милиционер Фёдор Власов остановил двух показавшихся ему подозрительными мужчин, попросив их предъявить документы. В ответ тот, что постарше, выхватил пистолет и выстрелил стражу порядка в голову, после чего преступники скрылись. К счастью, убойная сила бандитской пули, прошедшей сквозь металлическую кокарду и толстый мех ушанки милиционера, была слабой, и он получил лишь легкое касательное ранение головы.
Между сыщиками и неуловимой бандой завязалась настоящая война. Не зная сна и отдыха, милиционеры сбились с ног в поисках бандитов. Ночью 2 июля 1948 г. постовой Михаил Макаров попытался задержать злоумышленников с поличным, сразу же после очередного грабежа, но один из бандитов выстрелил в него в упор. К месту стрельбы подбежал участковый Шайхулла Гарифуллин. Стрелявший направил пистолет на второго милиционера, но оружие неожиданно дало осечку. Подельник помоложе успел подстраховать товарища и выстрелил в участкового, который, несмотря на полученное ранение, продолжал отстреливаться. Убегая, бандиты подобрали револьвер, выпавший из руки убитого постового.
19 июля 1948 г. банда попыталась совершить кражу из квартиры Евдокии Тузовой. Оставленный преступниками под окном воровской инструмент насторожил владелицу квартиры, сообщившую о странной находке в милицию. Сыщики устроили в этом доме небольшую засаду из трех человек.
На следующий день ничего не подозревающие грабители проникли в квартиру. Осветив фонарем комнату, главарь заметил одетого в синюю милицейскую форму оперуполномоченного УГРО Алексея Машина и услышал звук взводимого им курка револьвера. «Пахан» успел предупредить подельников: «Здесь гады!» Раздались выстрелы, ранения получили и те, и другие, но грабителям удалось уйти от погони.
Ранение одного из участников не сломило банду. Уже через неделю неуловимая троица снова занялась грабежами. Сначала нападение было совершено на владельца частного дома в Козьей слободе Казани. Затем на заведующую киоском казанского пивоваренного завода «Красный Восток», которая поздно вечером вместе с мужем возвращалась с дневной выручкой.
2 декабря 1948 г. беда постучалась в квартиру семьи Кашафутдиновых. Открыв дверь, хозяин увидел на пороге младшего лейтенанта милиции в ушанке с красной звездой и кожаном плаще с белыми погонами. Под предлогом проверки пожарной безопасности «представитель власти» внимательно осмотрел все богато обставленные комнаты, удовлетворенно кивнул и попрощался с хозяевами.
На следующий день у Ф. Кашафутдинова гостили приехавшие из деревни две родственницы. В разгар вечернего чаепития в дверь постучали, и хозяин снова увидел на пороге квартиры уже знакомого ему офицера милиции, которого сопровождали «понятые». «Милиционер» потребовал от Кашафутдинова добровольно выдать деньги и ценности. Пожилой хозяин возмутился, после чего он сам и его гостьи были незамедлительно связаны «понятыми» с помощью электропровода. Кричащему о помощи 70-летнему старику сразу же перерезали горло. Затем убили его старшую гостью. Оцепенев от происходящего, вторая гостья сидела на полу, забившись в угол и прося о пощаде. Собрав похищенное, главарь банды на глазах у подельников изнасиловал девушку, а затем снял с нее золотые серьги и забил насмерть ударами молотка по голове. Скрывая следы преступления, убийцы вспороли подушки, а затем, осыпав трупы перьями и облив керосином, подожгли дом.
23 декабря 1948 г. рабочий Иван Маркузин заметил подозрительную троицу у двери своего дома. Он сразу же побежал за подмогой в комендатуру казанского хлебозавода. Вернувшись с участковым Иваном Шубиным, бдительный гражданин натолкнулся на главаря банды. Шедший следом милиционер попытался достать револьвер из-под полы шинели, но не успел. Выстрелами из «Парабеллума» «пахан» мимоходом оборвал еще две человеческие жизни.
Затем было совершено еще два ограбления квартир. Во время последнего из них проходивший мимо частного дома милиционер Василий Крылов стал преследовать преступников и был тяжело ранен. На шум стрельбы прибыл воинский патруль. Отстреливаясь, бандиты убили молодого солдата дислоцированной в Казани воинской части № 5335 Александра Карташева. На этот раз им снова удалось скрыться.
Стало очевидным, что налетчики заматерели, их уже не пугают ни милиция, ни армия, ни даже собственная смерть, а просто так, спонтанно и по горячим следам, задержать банду не удастся. Тем временем, в результате детальной проверки ранее судимых рабочих казанского завода «Пламя» в поле зрения сыщиков попал некто Пётр Петелин по кличке «Петух», скромно работавший на ограбленном предприятии электромонтером.
Было установлено, что еще в 1942 г. он был осужден к двум годам лишения свободы за драку и подделку больничных листов, которую совершил вместе с Василием Кормаковым. Подельник «Петуха» имел уголовное прозвище «Корма» и страдал легким косоглазием, полученным в результате бытовой травмы еще в детстве. После освобождения «Корма» непостижимым образом устроился на должность начальника вооруженной охраны Казанской гармонной фабрики и даже получил для постоянного ношения служебное оружие — револьвер системы «Наган»!
По описанию внешности «Петух» и «Корма» были похожи на лидеров разыскиваемой банды, хотя после выхода из тюрьмы в быту вели себя подчеркнуто законопослушно, общественный порядок не нарушали. Установив негласное наблюдение за бывшими уголовниками, сыщики вышли на их общего знакомого — нигде не работающего, но всегда модно и богато одетого несовершеннолетнего Алексея Бабаева, который сам себя любил называть «Блюм» (нем. – «Цветок»).
С появлением в поле зрения уголовного розыска троих фигурантов многие детали становились на свои места. Было принято решение об одновременном задержании интересующей троицы, и на этот раз удача была на стороне сыщиков.
Осенью 1949 г. предполагаемые бандиты втроем прогуливались по мосту через Казанку. Преступлений в тот вечер они не планировали, поэтому были безоружны, не считая служебного револьвера «Кормы». В районе Кремля бандиты из баловства стали приставать к попавшейся им навстречу учительнице. Даже попытались отнять у нее сумочку, в которой лежала смешная для их волчьего аппетита и послевоенного времени сумма — 100 рублей.
Подъехавшему патрульному наряду Кормаков и его подельники хотели представить ограбление женщины как неудачную шутку. На обнаруженный в ходе личного досмотра табельный «Наган», «Корма», как начальник фабричной ВОХР, имел вполне официальное разрешение. Милиционеры все же доставили задержанных в камеру предварительного заключения.
Первоначально расследование данного дела было поручено следователю отдела по борьбе с бандитизмом МВД Татарской АССР. Каждого из задержанных он допрашивал по отдельности. На восьмом допросе Кормаков пришел в ярость от назойливых вопросов следователя. «Пахан» сорвался и заявил: «Вы достали меня!», а затем сник и неожиданно добавил: «Я расскажу, как все было!» Раскрывшись, «Корма» поведал о нескольких преступлениях, совершенных бандой за последние два года. Задержанный описал места преступлений, назвал потерпевших и подробно рассказал о похищенном у них имуществе. Следователь тщательно заполнил протокол допроса Кормакова. Петелин и Бабаев упрямо молчали, даже не догадываясь, что их хладнокровный «пахан» уже дает изобличающие себя и подельников показания.
В то же время на прием к исполняющему обязанности прокурора Татарии Михаилу Березову пришел гражданин, проживавший в районе Чеховского рынка Казани. Взволнованный мужчина сообщил, что отмечал ноябрьские праздники со своим соседом, который работает следователем в ОББ и ведет «дело Кормакова». Расслабившись после совместного употребления алкоголя, милиционер рассказал о том, что ему удалось «расколоть» задержанного на целую серию убийств, совершенных в Казани в последние годы. Окрыленный победой, сыщик сразу же занес протокол допроса главаря банды своему начальнику.
Ознакомившись с чистосердечным признанием, руководитель ОББ Татарии неожиданно заявил следователю: «Ты сам подписал себе приговор!», напомнив, что за многие преступления Кормакова уже осуждены конкретные люди, которые ранее сознались в содеянном. Разгневанный начальник велел коменданту МВД лично доставить к нему «Корму», пояснив следственно-арестованному, что тот зря берет на себя «чужие» грехи и проявляет ненужный «героизм». Сто раз пожалевший о своем признании Кормаков предложил уничтожить явку с повинной, что было немедленно сделано начальником ОББ. Ликвидация столь ценного протокола практически гарантировала Кормакову и остальным членам банды выход на свободу!
Завершая свой шокирующий рассказ о злоупотреблениях в ОББ, бдительный гражданин добавил, что за ограбление заведующего пивным ларьком ранее был незаконно осужден его племянник. Пообещав разобраться в сложившейся ситуации, прокурор попрощался с заявителем, попросив его до поры держать язык за зубами.
Едва успокоившийся после серии бесконечных убийств город вновь оказался под угрозой насилия. Бандиты, руки которых были по локоть в крови, опять ускользали из рук правосудия и беспрепятственно могли продолжать свои злодеяния.
Сразу после ухода посетителя Березов дал указание немедленно изъять скандальное уголовное дело из ОББ МВД ТАССР и передать его для дальнейшего расследования в республиканскую прокуратуру.
Готовившиеся к освобождению Кормаков, Петелин и Бабаев в срочном порядке были переведены во внутренний изолятор КГБ. Последующее расследование было поручено старшим следователям прокуратуры ТАССР Бакланову и Губерману, которым с большим трудом удалось вернуть Кормакова к прежним, признательным показаниям. Великий и ужасный «Корма» даже подтвердил их на очных ставках с Петелиным и Бабаевым. При обысках удалось изъять весь арсенал оружия банды. Узнав об этом, «Петух» пытался выкручиваться, сочиняя невероятную историю о том, что купил пистолет «ТТ» для того, чтобы из него охотиться на волков!
В конце концов, деморализованные поведением «пахана» и подавленные собранными против них уликами, подельники вынужденно признались в своих злодеяниях. Вскоре было арестовано ближайшее окружение «кормаковцев». Оказалось, что банда состояла почти из двух десятков человек!
В ходе расследования выяснилось, что процесс ее становления шел следующим образом. По собственному признанию, Кормаков занимался кражами с 11-летнего возраста. Многолетний преступный опыт, помноженный на «тюремные университеты», подготовили его к совершению тяжких преступлений, а чуть позже — к созданию банды.
Свой первый навык убийства Кормаков приобрел в одиночку. 9 мая 1945 г. «Корма» случайно познакомился с 68-летним зеркальщиком Дмитрием Пироговым. Узнав о зажиточности своего нового знакомого, он решился его ограбить. Напросившись в гости, Кормаков зарубил старика и его жену Марфу топором, скинув трупы супругов в подпол. Обшарив весь дом, убийца собрал два мешка носильных вещей, но в это время в дверь к хозяевам неожиданно постучалась родственница потерпевших. Растерявшийся преступник бросил похищенное имущество и скрылся через окно.
Понимая, что в одиночку и без огнестрельного оружия ему с «большими делами» не справиться, «Корма» привлек для участия в банде друга детства и бывшего «подельника» Петра Петелина. К моменту начала грабежей на территории Казани у неразлучной пары уже имелся трофейный немецкий пистолет «Парабеллум».
Служебный наган опытный «Корма» использовать не собирался, догадываясь, что его пули давно отстреляны и находятся на спецучете в МВД. В то же время бандиты понимали, что воевать им придется не только с мирным населением, но и с вооруженными нарядами милиции, а для этого необходимо было увеличить состав банды и улучшить ее боеспособность. Петелин предложил привлечь к преступному промыслу разводившего вместе с ними голубей несовершеннолетнего Лёшку Бабаева. Но Кормаков, хотя и сам был заядлым голубятником, отнесся к кандидату с недоверием — уж слишком молод был 16-летний пацан. Несмотря на то, что Бабаев ранее привлекался к уголовной ответственности за кражу, для принятия в банду этого было недостаточно. В целях проверки «новобранца» главарь поставил перед ним жесткое условие — найти любое огнестрельное оружие. Буквально на следующий день «Корма» и «Петух» были приятно удивлены Бабаевым, предъявившим им в качестве вступительного взноса в банду револьвер системы «Наган». Именно тогда пацан получил от растроганного главаря комплимент: «Шустрый!», ставший новым «именем» Бабаева на всю оставшуюся ему недолгую жизнь.
С появлением в команде вора-рецидивиста Сергея Матвеева по кличке «Симпатия», банда вооружилась полностью, а совершаемые преступления превратились в настоящий промысел. Матвеев имел большой опыт военной службы и преступной деятельности. Несколько раз сидел в тюрьме, был признан социально вредным элементом, служил как в царской, так и в Советской армии. Но на разбои «Симпатию» брали редко из-за его слабого здоровья, подорванного отсидками и войнами. Старый вор постоянно нарушал конспирацию своим неизлечимым кашлем и, к тому же, не мог быстро бегать, что, впрочем, не мешало ему играть роль наставника банды.
Часть оружия, фонарь и лицевые маски хранили в тайнике под лестницей дома тещи главаря — Ксении Богаткиной, имевшей по месту жительства репутацию алчной и наглой женщины, занимающейся мелкими кражами продуктов на рынке и продажей там же ворованных вещей.
Другую часть арсенала в подвале своего дома хранил «Симпатия», выдававший бандитам необходимые «инструменты» непосредственно перед нападениями. При обыске у Матвеева были изъяты электромонтерские когти, милицейский свисток и офицерская сумка-планшет, а также два револьвера.
Время от времени к соучастию в преступлениях привлекались близкие родственники: жена и теща Кормакова, брат, жена и сестры Петелина, жена Матвеева и родители Бабаева. Папа и мама «Шустрого» гордились фартовым сынком, который после «ночной смены» всегда приносил домой дорогие вещи. Чтобы соответствовать послевоенной блатной моде Бабаев вставил себе золотые зубы-«фиксы». Теперь, при встрече со знакомыми девушками, он неизменно блистал ослепительной улыбкой. Заботливый сын Лёша даже подарил маме ювелирные украшения, а отцу — радиоприемник, патефон и настенные часы. Деревянный футляр этих часов Михаил Иванович Бабаев, работавший столяром, предусмотрительно перекрасил темным лаком. После убийств «Шустрый» брал из награбленного немного денег и с легкой душой уходил на танцы в казанский парк культуры им. Горького.
В качестве штаб-квартир, в которых планировались будущие налеты, использовались жилище Кормакова и дом его тещи Ксении Богаткиной. Бандиты и их родственники любили собираться за длинным столом, заставленным большим количеством спиртного и закуски.
Здесь же анализировалась информация об объектах задуманных нападений, при этом распределялись роли каждого участника. Не останавливаясь на достигнутом, в перспективе банда планировала сорвать крупный куш. Понимая, что большие деньги перевозят только на автомашине и под вооруженной охраной, преступники предполагали совершить такое преступление с помощью взрывных устройств. Для этого были приобретены бикфордов шнур и детонаторы.
Чувствуя на себе пристальный интерес оперуполномоченного уголовного розыска Жарёхина, Бабаев стал изучать его передвижение по городу, а Богаткина даже узнала домашний адрес сыщика. Милиционер чудом остался жив лишь потому, что перед самым нападением на него члены банды были арестованы.
Сразу же после ограбления, преступники с добычей отсиживались в саду кондитера столовой казанского аэропорта Владимира Чеснокова. Именно сюда, натолкнувшись на милицейскую засаду в доме Тузовой, бандиты принесли раненного в левую ягодицу Петелина. Отлежавшегося у кондитера «Петуха» позже переправили в село Тюрнясево Тельманского (ныне Нурлатского) района Татарии, где настоятелем местной церкви служил его отец Михаил Петелин. Несмотря на ранение, сын не забыл об отце, подарив ему шляпу, снятую с одного из убитых. В деревне, подлечившись у собутыльника — местного фельдшера Брусова, Петелин даже получил больничный лист. Именно поэтому сыщикам не удалось найти человека с огнестрельным ранением и известной группой крови в казанских больницах. Впоследствии деревенский «Айболит» также был привлечен к уголовной ответственности.
Судьба похищенного имущества решалась своеобразно. Среди награбленного, помимо денег, ювелирных украшений и облигаций, встречались дефицитные в послевоенное время предметы: велосипед, аккордеон, швейные машины, самовар, постельное белье, меха, ковры, модная одежда, патефон и даже пластинка со шлягером «Кукарача». Вещи, взятые из квартир, хозяева которых были убиты, бандиты оставляли в личное пользование. «Кормаковцы» полагали, что имущество мертвых уже никто и никогда не опознает.
Добыча, похищенная у оставшихся в живых, сбывалась на базаре, через комиссионные магазины, либо «Ювелирторг». Кое-что потом изъяли у скупщицы краденного в г. Волжске Марийской АССР. Часть ворованного была обнаружена в ходе обысков по месту жительства бандитов и их окружения. Впоследствии эти вещи были опознаны потерпевшими и возвращены законным владельцам.
Однако не все члены шайки были так хладнокровны, как Кормаков и Петелин. Еще за три месяца до задержания они, как никогда, были близки к провалу. Во время совместной попойки тесть «Кормы» — 60-летний фронтовик Иван Дворников, не выдержав морального груза совершенных и планируемых бандой кровавых преступлений, пригрозил выдать их властям. Вскоре Дворников пропал без вести, а его одежду, в карманах которой были паспорт владельца и пустая водочная бутылка, нашли на берегу Волги, недалеко от Ульяновска. При первоначальном осмотре места происшествия казалось, что человек просто перебрал водки и утонул. Поиски водолазов результатов не дали, а жена Кормакова под диктовку мужа написала в милицию заявление о том, что Дворников был пьяницей, забрал из дома все деньги и уехал в Ульяновск. Впоследствии, благодаря показаниям самих бандитов, поочередно вывозимых на место преступления, сыщикам удалось эксгумировать труп потерпевшего и доказать насильственный характер смерти Дворникова.
За месяц до задержания банда едва не распалась. В августе 1949 г., после перестрелки с милицией и пришедшим к ней на подмогу военным патрулем, бандиты разбежались в разные стороны и потеряли друг друга из вида. Растерянный Бабаев явился домой к «Корме», рассказав всем о том, что «пахан» упал и, скорее всего, убит солдатами. Быстро собрав все ценности, перепуганные бандиты уже собирались уезжать из Казани, но были остановлены внезапно вернувшимся живым и невредимым Кормаковым.
После ареста понимая, что за кровавые злодеяния можно получить самое суровое наказание, бандиты попытались «спрятать концы в воду». Бабаев решил симулировать душевное расстройство. «Шустрый» умудрился попасть в знаменитую тюремную психиатрическую больницу НКВД СССР, дислоцировавшуюся в Казани. В разные периоды своего существования пациентами этого закрытого учреждения были прибалтийские «Лесные братья» и власовцы, в более позднее время — покушавшийся на жизнь Брежнева младший лейтенант Советской Армии Виктор Ильин, народный целитель Порфирий Иванов и диссидент Валерия Новодворская.
Внешне Бабаев валял дурака в прямом и переносном смыслах слова, называл себя женским именем — Нина Торбурия, а в это время внутри у бандита зрел план побега из «психушки». Видавшие виды психиатры быстро раскусили симулянта и дали заключение о его вменяемости. Так и не узнав о том, что за время существования больницы никто и никогда не мог из нее сбежать, Бабаев был этапирован обратно в изолятор КГБ.
Постоянно контролировавший ход расследования, исполняющий обязанности прокурора Татарии Михаил Березов сдержал свое слово разобраться в допущенном беззаконии.
Из воспоминаний ветерана финской и Великой Отечественной войн, бывшего заместителя прокурора ТАССР, старшего советника юстиции в отставке А. Х. Валиева: «Параллельно с расследованием дела банды Кормакова прокуратурой республики были истребованы дела, рассмотренные судами с вынесением приговора по тем преступлениям, которые, как выяснилось, совершены бандой Кормакова. Оказалось, что всего невинно осуждены 10 человек, которые не совершали эти преступления. Все эти приговоры по протестам прокуратуры были пересмотрены по вновь открывшимся обстоятельствам, дела прекращены, незаконно осужденные к лишению свободы освобождены из мест лишения свободы»2.
Правда, некоторые из невинно сидевших на момент долгожданной реабилитации уже погибли в лагерях… Однако факты нарушения законности не были оставлены без внимания и партийным руководством страны. Решением Политбюро ВКП(б) СССР министр внутренних дел Татарии был исключен из партии и снят с занимаемой должности. В течение 1950 г. также были уволены министр юстиции и председатель Верховного суда ТАССР. А несколько сотрудников ОББ во главе с начальником, а также надзирающий за их деятельностью прокурор, сами предстали перед судом, который приговорил их к различным срокам лишения свободы.
Поскольку дело банды Кормакова имело особое значение, для надзора за ним выехала бригада прокуроров из Москвы. На допросах «кормаковцев» лично присутствовали помощники генерального прокурора СССР Бардин и Бутович.
31 августа 1950 г. прокурор Татарии Степан Бекедов утвердил обвинительное заключение, передав дело военному трибуналу, ввиду того, что среди потерпевших были и военнослужащие Советской Армии. В сентябре того же года Кормаков и 17 его подельников предстали перед правосудием.
За год содержания в неволе бандиты окончательно переругались между собой по разным причинам. Например, Кормаков с удивлением узнал, что в период его служебной командировки в Москву шустрый Бабаев сожительствовал не только с его женой Надеждой, но и с ее матерью — Ксенией Богаткиной. Жена и теща «Кормы», возненавидев своего Васю за вскрывшиеся на следствии любовные похождения «отца семейства» на гармонной фабрике и садистское изнасилование, просили трибунал наказать его как можно строже. В свою очередь Петелин передавал участникам этого «любовного четырехугольника» угрожающие записки за то, что они дали показания, изобличающие его родственников. Возмущенный отец Бабаева вообще просил суд повесить своего сына Алексея за то, что он посадил родителей на скамью подсудимых.
Волновался даже конвой, осуществлявший охрану столь многочисленной банды. Из письма трибуналу Приволжского военного округа от 12 октября 1950 г.: «Командование воинской части 7474 МВД просит Вас, если есть возможность, процесс по делу банды Кормакова заканчивать в светлое время дня, учитывая то, что данная банда ведет себя вызывающе и способная на всякие проделки. А также не исключена возможность, что и в период их доставки из зала суда в тюрьму, кто-либо попытается напасть на конвой в пути следования с целью освобождения последних. В целях недопущения попыток к побегу и попыток нападения на конвой в пути следования, командование части просит Вас при возможности процесс оканчивать к 18.00»3.
Бандитов признали виновными в том, что в период 1945-1949 гг. они совершили 22 грабежа и 33 квартирные кражи. В результате вооруженных нападений было ранено 14 человек, в том числе три милиционера. Убито 22 человека, из которых трое были милиционерами, а один — солдатом Советской Армии.
После Великой Отечественной войны Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 мая 1947 г. была отменена смертная казнь. Этот Указ устанавливал, что за преступления, наказуемые смертной казнью, в послевоенное время применяется заключение в исправительно-трудовом лагере сроком на 25 лет. Прекрасно зная о гуманизации действующего законодательства, «кормаковцы» до последнего надеялись на то, что суд будет вынужден сохранить им жизнь.
Однако, спустя три года, 12 января 1950 г., был принят еще один Указ Президиума Верховного Совета СССР о применении высшей меры социальной защиты — расстрела к лицам, виновным в контрреволюционной деятельности, к разряду которой относились как бандитизм, так и совершение террористических актов, направленных против представителей власти. Изменение законодательства не оставило бандитам и убийцам милиционеров ни малейшего шанса выжить.
Из текста приговора: «Именем Союза Советских Социалистических Республик, 1950 г., октября 23 и 24 дня, Военный трибунал Приволжского военного округа в закрытом судебном заседании в г. Казани рассмотрел дело и приговорил: Кормакова Василия Александровича, Петелина Петра Михайловича и Бабаева Алексея Михайловича подвергнуть высшей мере наказания — расстрелу, конфисковав все имущество осужденных. Приговор окончательный и кассационному обжалованию не подлежит»4.
Остальные участники банды Кормакова получили от 15 до 25 лет исправительно-трудовых лагерей с конфискацией имущества и пятилетним поражением в гражданских правах.
После оглашения приговора Петелин в ярости пообещал перегрызть глотки судьям и тюремным надзирателям, а содержавшийся в одиночной камере Кормаков стал готовить побег. К чести оперативников Казанского следственного изолятора № 1, планам приговоренных к смерти было не суждено сбыться. 5 февраля 1951 г. «Корма», «Петух» и «Шустрый» были расстреляны.
Следует отметить, что этот приговор был удивительно справедливым для сталинской эпохи. Ведь четверо из 18 обвиняемых попали на скамью подсудимых только из-за родства или знакомства с бандитами. Будучи арестованными в ходе следствия и находясь более года в тюрьме бок о бок с преступниками, эти люди уже не ждали от суда ничего хорошего. Однако все они были оправданы и немедленно освобождены в зале суда.
Фото из Архива Казанского гарнизонного военного суда.
Максим Беляев,
кандидат юридических наук
Леонид Каневский
Леонид Каневский родился 2 мая 1939 года в Киеве. Его родители к искусству отношения не имели. Правда, мама в юности училась в Киевской консерватории, но в семнадцать лет вышла замуж, и с консерваторией пришлось распрощаться. Отец же по профессии был технологом-фруктовщиком. Он очень любил свою профессию и хотел, чтобы и сын пошел по его стопам.
Юный Леонид, однако, мечтал совсем о другом. С одиннадцати лет он хотел стать артистом. Окончив школу, семнадцатилетний паренек отправился покорять Москву.
Поступить в театральное оказалось совсем не просто. В Школу-студию МХАТ Леонида не приняли. Великий Масальский, сложив пальцы трубочкой и приставив ее (трубочку) к глазу, сказал: «Не наша фактура!». То же самое его ждало и Щепкинском училище. Вновь юноша услышал, что не подходит по фактуре.
Удача Каневскому улыбнулась в Театральном училище им. Б.В. Щукина. Он был зачислен на курс Веры Константиновны Львовой. Здесь же ему довелось учиться у замечательных педагогов Цецилии Львовны Мансуровой и Владимира Георгиевича Шлезингера. Педагогом по художественному слову был знаменитый чтец Яков Михайлович Смоленский. Вместе с Леонидом Каневским учились: Василий Ливанов, Андрей Миронов, Зиновий Високовский и Ольга Яковлева.
По окончании в 1960 году Щукинского училища Леонид Каневский был принят в труппу Московского театра имени Ленинского комсомола. В 1967 году он перешел в Театр на Малой Бронной.
Дебютировал Леонид Каневский в кино в 1965 году, снявшись в сказке «Город мастеров». А спустя три года на экраны вышла искрометная комедия «Бриллиантовая рука». Каневскому досталась совсем небольшая, почти эпизодическая роль контрабандиста. Начинающий актер сам придумал текст, придумал, как все это обыграть, и роль получилась удивительно смешной, запоминающейся. Это был его первый большой успех.
Всесоюзную славу актеру принесла роль майора Томина в знаменитом телесериале «Следствие ведут Знатоки». Первые четыре фильма вышли в 1971 году и сразу обеспечили главным героям невероятную зрительскую любовь. В какой то степени этот успех был прогнозируемым. Детективный, лихо закрученный сюжет, обаятельные и такие непохожие Знаменский (Георгий Мартынюк), Томин (Леонид Каневский) и Кибрит (Эльза Леждей) – это и стало залогом популярности. Но вот то, что сериал затянется на многие-многие годы, вряд ли кто ожидал. На протяжении двух десятилетий зрители с неослабевающим интересом следили за очередными расследованиями Знатоков.
Не меньшей любовью Знатоки пользовались и у правоохранительных органов. Знаменитые концерты, посвященные Дню Милиции, практически никогда не обходились без их выступлений. Вспоминает Леонид Каневский: «И вообще, в Союзе не было такого горотдела милиции, который бы не приглашал нас выступить. Нас передавали, как эстафетную палочку. Знали, например, что я люблю париться, а Герка обожает пельмени. Встречавшие нас милицейские руководители еще у трапа самолета говорили: «Семеныч, банька топится. Яковлевич, пельмени варятся». Замечательно встречали! Конечно, это давало заработок, но и интересно было безумно. Каждый месяц - минимум по две поездки. <…> Мы были чем-то вроде жилетки, в которую можно все свои беды и проблемы выплакать. Такая себе живая исповедальня. И для кого? Для тогдашнего руководства!»
О популярности Знатоков говорит такой факт. Однажды в Комсомольске-на-Амуре милицией был задержан вор в законе, живший в одной гостинице с артистами. Узнав, о том какие соседи проживали рядом с ним, он был невероятно огорчен, что не успел ограбить их. На удивленный вопрос начальника милиции, мол, что у них, артистов, и брать то нечего, тот ответил: «Не понимаешь ты, начальник. Не в этом суть. Представляешь, какой бы звон по зоне пошел, что я ЗнаТоКов обнес!»
При такой популярности и длительности сериала, Каневский не стал актером одной роли. Актер много и интересно снимался. При этом играл он преимущественно характерные роли. Удивительно, но его майор Томин да еще эпизод в картине «Весна на Одере» стали единственными положительными ролями в кино. Каневский с присущей ему легкостью и изяществом играл всевозможных жуликов, воров, гангстеров, хулиганов, или просто отрицательных типов.
Все прекрасно помнят, например, его господина Бонасье в приключенческом фильме «Д’Артаньян и три мушкетера» (1979). Как и в «Бриллиантовой руке», вновь небольшая, эпизодическая роль, и вновь успех, который стал для актера, по его собственному признанию, «полнейшей неожиданностью, хотя и очень приятной». Замечательным оказался его дуэт с Леонидом Ярмольником в детском фильме «Пеппи-Длинный чулок» (1984), где они изобразили двух жуликов-воров – Карла и Блона.
Начало 90-х. С развалом Советского Союза, стали приходить в упадок театры и кино. Многие актеры оставались без работы. Леонид Каневский вспоминает: «В то время вообще театры пустовали. Дикое было ощущение, совершенно непривычное. Понимаешь, невостребованным оказался не я, а дело, которому я служил и служу. В то тяжелое время людям было не до спектаклей. Как раз тогда Женя Арье носился с идеей создания русскоязычного театра в Израиле, собирал труппу, пригласил и меня. Я его хорошо знал, поверил и решил в свои пятьдесят круто изменить свою жизнь».
Так в 1991 году Леонид Каневкий оказался в Израиле, в Тель-Авиве, став вместе с Евгением Арье одним из основателей Театра «Гешер» («Мост»). «На первых порах было чудовищно тяжело... Трудностей хватало. Например, однажды мы четыре месяца не получали зарплату. Старая закалка помогла все это перенести. А затем театр начал развиваться, набирать обороты. Талант Жени Арье, его огромная энергия принесли свои плоды» - рассказывает Леонид Каневский.
Очень скоро театр приобрел в Израиле большую популярность, а для актеров, в том числе и для Каневского, стал настоящим домом. Здесь им было сыграно множество разнообразных ролей. Любимыми спектаклями Леонида Семеновича являются «Дело Дрейфуса», «Три сестры», «Деревушка», «Раб», «Шоша».
Там же в Израиле Каневский проявил себя в новом качестве – ведущего телепрограммы. Когда открылся русскоязычный телеканал, он был приглашен вести передачу «Хочу все съесть». Каневский согласился вести эту программу при одном условии - если она не будет копией программы Андрея Макаревича «Смак». В результате появилась новая интересная передача, которую смотрит в буквальном смысле вся страна.
А что же кино? Леонид Каневский продолжал немало сниматься. Только теперь талантом актера уже наслаждались израильские зрители. Он сыграл в довольно известных израильских фильмах: «Опоздавшая свадьба», «Электрический человек», «Еврейская месть» (роль - пятидесятилетний репатриант Натан) и других.
Со своей будущее женой Анной Леонид Каневский познакомился в 1967 году. Анна - дочь известного актера Ефима Березина – знаменитого Штепселя из киевского дуэта «Тарапунька и Штепсель», который многие годы блистал на эстрадных подмостках Советского Союза. Программы для этого дуэта писал Александр Каневский - старший брат Леонида. Он то и познакомил их. А поженились Леонид и Анна лишь спустя восемь лет.
Анна по профессии - филолог, переводчик с английского и польского языков. В 1977 году у них родилась дочь Наташа. Она окончила театральный факультет Тель-Авивского университета. По специальности Наталья - театральный дизайнер, работает на израильском телевидении.
С января 2006 года по настоящее время Леонид Семёнович Каневский — ведущий документального сериала «Следствие вели…» на «НТВ». Параллельно актёр продолжает играть в театре «Гешер». в 2009 году снялся в сериале «Семин».
Каневский сыграл роли в более чем семидесяти фильмах и много ролей в театральных спектаклях. Награждён орденом Дружбы (20 апреля 2010).
Женат на дочери знаменитого «Штепселя» (Ефима Березина) Анне Березиной. Родной брат — писатель-сатирик Александр Каневский.
|